Позавчера лег спать в 6 утра. Где-то в 9 меня толкает Полинка с каким-то мычанием, и ошалелыми глазами смотрит на меня. Я спрашиваю: «Что?». Она говорит: «Ничего! Спи!», и тут же засыпает. Я, конечно, поржал, но заснуть уже не смог. Встаю и иду ковыряться в компе. Полинка проснулась часов в 11-12, и прокомментировала все это очень просто: «Ты тихо дышал, и я подумала, что ты умер!». Сама-то она, конечно, выспалась, а я весь день мучался.
Вечером мне в магазин ехать, запчасти от компа забирать, перед отъездом она на всякий случай накормила меня витаминками. Ну чтоб хоть как-то организм поддержать. Заботливая она у меня. Я выезжаю, проезжаю пару кварталов, до магазина остается один поворот — тут меня догоняет гайцовская машина, и мне в рупор говорят остановиться. Я торможу, и начинаю представлять, как сейчас начнут обыскивать машину в поисках оружия. Номера-то крымские! Сепаратист, значит! А я им препятствовать всячески буду, отстаивать свои гражданские права. А как же!
Ко мне подходит гаец, я опускаю стекло, он смотрит проникновенным взглядом мне в глаза и спрашивает: «Вы что принимали?». Я делаю удивленное лицо и интересуюсь причиной остановки. Он мой вопрос игнорирует и просит предъявить права и техпаспорт. Техпаспорт у меня вставлен в большую обложку, вместе с кучей других документов. Я ему эту обложку открываю и показываю. Он говорит: «Да вы нормально покажите!». Я ему: «Что значит, нормально? А это что, не нормально?». А он: «Ну, вытащите из обложки и дайте сюда!». Я: «По протоколу в руки давать не положено, смотрите так». Он посмотрел, и говорит: «Покажите язык». Я от такого неожиданного поворота показываю ему язык. Про себя думаю: «Ну надо же! Придраться не к чему, решил язык проверить!» И тут вспоминаю про витаминки. Говорю ему: «Я витаминки ел». Он как-то хитро прищуривается и спрашивает: «Какиииие?». Протяжно так. Я говорю: «Не знаю. Обычные, желтые». И по всему его виду понимаю, что из простой проверки документов ситуация вдруг только что превратилась во что-то более продолжительное. Ну как будто то ли осанка его это выразила, то ли что-то в изменившемся лице. Он говорит: «Показывайте права. И про страховку не забудьте». Я достаю права, но они не вставлены в обложку, и он забирает их у меня из рук. И говорит: «Пройдемте». Я ему: «Куда?». Он мне: «В нашу машину». И уходит. Я матюкаюсь, глушу двигатель. На всякий случай смотрю в зеркало: глаза красные, морда небритая, цвет лица, мягко выражаясь, странный. Типичный торчек, короче. Напоследок вытаскиваю язык — а на нем бледно-желтый налет от витаминок. Еще раз матюкаюсь, закрываю машину, иду к ним.
Сажусь на заднее сиденье, их там спереди сидит двое, и оба улыбаются, сцуки! Джекпот же! Наркомана словили! Настоящего! За рулем прям! С поличным! Ловили сепаратиста, а поймали наркомана! Я им сразу заявляю: «Так, товарищи граждане, или как вас там щас. У меня магазин закрывается через 5 минут, мне надо успеть товар забрать, вы меня задерживаете! И вообще, вы так и не объяснили, за что вы меня остановили. За то, что номера крымские?». Тот, первый, говорит: «Ну нет». Достает фонарик и светит мне в глаза. Потом просит еще раз продемонстрировать язык. И опять спрашивает: «Сергеич! Говорите честно, что принимали?». Кроме «ничего» мне в голову ничего не приходит. Торможу же после бессонной ночи. Он не унимается: «А чего тогда глаза такие красные?». Тут я ненадолго задумываюсь. Возникает желание пошутить, что я на самом деле зомби, и сейчас зохаваю их моск. Но я решаю, что шутка вряд ли будет оценена по достоинству без полной предыстории. А рассказывать про то, что я всю ночь не спал, а как только заснул — Полиночка воскресила меня из мертвых посредством древних позабытых всеми обрядов темных полтавских шаманов, времени у меня нет: магазин-таки закрывается скоро, я же не вру. Да и звучать вся эта история будет довольно подозрительно, в сложившихся-то обстоятельствах. И я рассказываю короткую версию: «Мальчик Петя лег спать в 6 утра, а проснулся в 8. Как думаете, дети, какого цвета глаза у Пети?». Ну, только «Петя» на «Дима» заменяю. Тогда он, наконец, спрашивает: «А кем вы работаете?». Я улыбаюсь (ну ведь щас-то до него точно дойдет), и говорю: «Программистом». Но до него не доходит, и он предлагает ехать на экспертизу. Я отвечаю, что у меня магазин сейчас закроется, и я не успею товар забрать. Он парирует: «Давайте вы в магазин сходите, а мы вас подождем. А потом поедем на экспертизу». Я говорю: «Да без проблем. Вы меня на своей машине, на своем бензине везете, и потом назад привозите». Он соглашается. Я удивляюсь, но не теряю присутсвия духа: «И время потраченное мне возвращаете». На что удивляется уже он: «Я же не волшебник, как же я вам время верну?». А я говорю: «Так и я ведь не волшебник! А кто ж мне тогда его вернет, время-то?». Он переглядывается со своим молчаливым напарником, но отчего-то уже не так уверенно. Наверное, про волшебника я правильно ответил. Поди пойми их каверзные вопросы. На всякий случай он еще раз уточняет: «Вы точно ничего не принимали?». Я вздыхаю и отвечаю: «Не увлекаюсь таким». Видимо, такому доводу он уже ничего противопоставить не может. Подумав еще несколько секунд, он отдает мне права, и я выхожу из их машины. А в догонку он желает мне всего хорошего и выражает надежду, что я все-таки успею в магазин.
А ведь если б я не «тормозил» — то мог бы просто не предъявлять никаких документов до того, пока он хотя бы не назовет вменяемую причину остановки. Безо всяких нарушений с моей стороны. Ну и нельзя было допускать, чтоб права ему в руки попали. Это я так, себе на будущее, для заметки. А вообще, было бы настроение — можно было бы и до экспертизы с ними прокатиться. Ну так, ради хохмы. Хотя, учитывая ситуацию в стране и мои крымские номера, меня вполне бы могли привезти совсем не на ту экспертизу…
